…Конференция проходила во Дворце культуры. Заканчивался обеденный перерыв. Пообедав и выкурив сигарету, я сидел в холле перед входом в зал и разглядывал ножки делегаток, среди которых были очень даже привлекательные девушки.
Внезапно я почувствовал на себе взгляд. Повернул голову, и сердце мое одновременно провалилось, взлетело, съежилось и взорвалось! Слева от меня стояла ослепительная голубоглазая блондинка. Такая, каких в окружавшей меня индустриальной черно-белой действительности я не видел никогда. Девушка-сказка. Девушка-мечта.
Но это была не просто мечта, а достижимая мечта. В глазах моей мечты огромными буквами было написано: «Я тебя хочу!».
Я был потрясен: моя мечта хочет меня! А разве я не хочу свою мечту?! Я моментально встал и понял, что конференция для меня на этом закончилась. Ни слова не говоря, мы с блондинкой быстро пошли, почти побежали в гардероб, взяли свои пальто, оделись и выскочили из Дворца культуры на улицу.
Не помню, как начался наш бесконечный поцелуй. Один из таких поцелуев, во время которых за несколько секунд проживаешь тысячелетия. На мгновение оторвавшись от блондинки, я начал думать: куда нам идти? Но блондинка не дала закончиться моей мысли – и наш новый поцелуй продлился еще несколько тысячелетий.
Так мы и шли по городу, на секунды выпадая из тысячелетних полетов, снова проникая друг в друга и улетая в вечность.
Через какое-то время мы оказались в большой квартире в центре города. Безумие перешло в новую стадию.
С порога одежда полетела в разные углы квартиры. Через несколько секунд ни на блондинке, ни на мне не осталось ничего, что могло бы помешать совершать более длительные и глубокие полеты в вечность.
С короткими перерывами на сон и еду, полеты продлилось до утра.
В семь блондинка каким-то образом вынырнула из безумия, в котором мы оба оказались, и сказала: «Все. Мне пора собираться на работу. И, кстати, как тебя зовут?..». Я назвал свое имя. Она назвала свое. «Вот и познакомились», – констатировала блондинка. Мы посмеялись такому необычному способу знакомства.
Но как-то невесело посмеялись. Что-то мне подсказывало, что продолжения не будет. Ни сегодня. Ни завтра. И, может быть, никогда.
И все-таки я предпринял попытку: попросил телефон. Дала. Но очень неохотно. И не домашний, а служебный. Днем позвонил. Услышал ее бодрый голос: «Медицинское училище, комитет комсомола». Узнав мой голос, блондинка сникла. Потом взяла себя в руки и произнесла несколько слов: «То, что у нас произошло – это было затмение. Мое затмение. Я замужем. Я чувствую себя очень виноватой перед мужем. Прости меня и больше никогда мне не звони».
Легко сказать: не звони. Я в то время работал заворгом (заведующим организационным отделам) одного из райкомов ВЛКСМ. Того самого, на территории которого находилось медучилище. И все комсорги предприятий и учреждений носили свои отчеты, доклады, справки именно мне. И дергали по каждому вопросу меня. А я, естественно, дергал их.
Правда, в медучилище была совсем другая секретарь комитета ВЛКСМ. Рыхлая тетка уже не комсомольского возраста. Каким образом там возникла эта блондинка и почему не согласовали со мной?
Зашел к первому секретарю, предполагая, что он будет нудить по поводу моего вчерашнего исчезновения с конференции. Но он, похоже, исчезновения, не заметил. И подробно объяснил, откуда взялась блондинка.
«Жена директора шахты № 5-6 бис. Он из Москвы. Не просто инженер, а выдающийся ученый. Шахта-то безнадежная. А он разработал программу по выводу ее из прорыва. Старше своей жены на 20 лет. Трясется над ней, как над дочерью. Попросил пристроить куда-нибудь. Понятное дело, не меня попросил, партию попросил. А партия меня попросила. Вроде как жена филфак закончила. А в школе работать не хочет. А куда ее? Вот туда. Тем более, там у нас комсорг больно старенькая была. Да и сама уже просила освободить ее. Извини, с тобой не согласовал, – усмехнулся первый секретарь. – Там еще, правда, собрания не было. Старенькую не вывели из комитета ВЛКСМ, а новенькую не ввели. Вот ты этим и займешься. Собрание можешь не проводить. Совсем недавно отчетно-выборное было. Только протоколы оформи. А новенькую ты видел? Я ее вчера в качестве гостя на конференцию пригласил. Вроде до обеда была. А потом куда-то исчезла. Ты таких еще никогда не видел! Это не девка – это картинка! За ночь с такой полжизни не жалко! Да что ночь? Хоть бы раз подержаться за… (уж не стану говорить, за что хотел подержаться первый секретарь).
Моего начальника понесло на лирику. А я подумал, что если бы он узнал, где и с кем я провел сегодняшнюю ночь, он взорвался бы от смеси зависти и ненависти ко мне.
Дослушав первого, пошел в свой кабинет, позвонил блондинке и сказал, что видеться нам все-таки придется. Поскольку мы связаны служебными отношениями. Блондинка сникла и говорила таким упавшим голосом, все время повторяя, как страшно она виновата перед своим прекрасным мужем, что я даже начал верить в искренность ее слов о переживаниях.
Чтоб не грузить ее опасениями о возможных встречах со мной, все контакты с ней поручил вести инструктору своего отдела, которая (девушка исполнительная) оформила протоколы и завершила трудоустройство блондинки на должность секретаря комитета ВЛКСМ.
В работу комитета ВЛКСМ медучилища я не вмешивался. И уже начал забывать о прекрасной и совестливой блондинке. Но месяца через два она возникла на пороге моего райкомовского кабинета, в том же сногсшибательном облике девушки-мечты, с теми же ярко написанными в глазах словами: «Я тебя хочу!».
Я тут же встал, и за порогом райкома началось наше новое затмение с полетами в вечность, которое продолжилось в ее квартире и продлилось, как и в первый раз, до семи утра.
Днем позвонил ей. И услышал: «Я – преступница! Прости меня! Не звони мне!».
Не звонил. Вскоре перешел работать в редакцию городской газеты, куда все время стремился. Комсомольская работа утомила однообразием, тупостью и лицемерной сущностью: думаешь одно, говоришь другое, в докладах пишешь третье.
Через какое-то время моя блондинка в своем неотразимом виде появилась в моем редакционном кабинете и снова вырвала меня из серой действительности в ослепительное затмение.
Всего таких затмений было пять.
Потом ее муж окончательно завалил шахту. И вместе со своей юной женой уехал в Москву.
А говорят: в СССР не было секса. Был! И на то у меня великое множество свидетельств. Да я думаю, не только у меня, а у многих нормальных людей. Я привел всего лишь одно: о том, как секс стал поводом для знакомства с потрясающей голубоглазой блондинкой, которая оставила в моей памяти пять ослепительных затмений, за любое из которых не жалко отдать жизнь.
